25 июля на заседании Священного Синода было принято решение включить в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской и в Собор вятских святых протоиерея Алексия Лопатина. Имя этого мужественного священника и мученика за веру Христову стало известно вятчанам около 30 лет назад. Первая публикация о нём появилась на страницах «Вятского епархиального вестника» в конце 1990-х годов благодаря трудам замечательного исследователя П.Т. Ожегина. Однако Павел Тимофеевич, занимаясь реабилитацией множества людей, пострадавших от политических репрессий, изучая тысячи следственных дел, был не в состоянии исследовать жизненный путь каждого во всех деталях и подробностях. Так, в его статье «…И хорошенько закопать», посвящённой отцу Алексию, мы не найдём сведений о том, где родился священник, кем были его родители, где он учился и служил до своего назначения в г. Слободской. Предлагаем вашему вниманию более полный вариант жития священномученика Алексия Лопатина, расстрелянного 25 августа 1918 года в городе Вятке. Документы, положенные в основу этой статьи, хранятся в Центральном государственном архиве Кировской области.
Алексей Петрович Лопатин родился 13 марта 1868 года в слободе Кукарке Яранского уезда Вятской губернии. Его отец Пётр Николаевич служил дьячком в местной Успенской церкви. Алексей Петрович в 1888 году с успехом окончил Вятскую духовную семинарию. Во второй половине ХIХ века большинство выпускников семинарий направлялось учительствовать в церковно-приходские, земские и министерские школы. Так и Алексей Лопатин получил назначение в двухклассное училище села Истобенского Орловского уезда. В 1889 году он обвенчался с дочерью священника села Верховино Орловского уезда Марией Васильевной Мышкиной и в том же году епископом Глазовским Никоном, викарием Вятской епархии, был рукоположен во иерея. Первым местом служения отца Алексия стал Троицкий храм села Медянского Вятского уезда. В здешнем земском училище он также выполнял обязанности законоучителя.
Не истёк и год служения молодого пастыря в Медянах, как пришло известие о том, что в селе Верховино тяжело заболел и вышел за штат отец его супруги священник Василий Мышкин. Иерей Алексий с матушкой Марией Васильевной приняли решение просить благословение на перевод в Верховино. В апреле 1890 года Лопатин был перемещён к Преображенской церкви этого села. В следующем году 23-летнего священника Алексия Лопатина назначили на ответственную должность следователя по делам духовенства Второго благочиния Орловского уезда. В 1905 году он стал настоятелем верховинского Преображенского храма, о благоукрашении которого в течение предыдущих лет усердно заботился.
В 1906 году отец Алексий получил ещё более ответственное назначение: его назначили благочинным вновь образованного Четвёртого Орловского округа, в котором проживало значительное число старообрядцев-беспоповцев и располагалась основная часть старообрядческих молитвенных домов. Среди сёл, входивших в состав новообразованного округа, в этом плане особенно выделялось село Белоезерье (Пинюг), которое считалось одним из основных центров вятского старообрядчества. Два раза в год отец Алексий как благочинный был обязан объезжать все сёла своего округа, осматривать храмы и церковно-приходские школы, проверять состояние алтарей, антиминсов, дарохранительниц, проводить ревизию разнообразной документации, вникать во все затруднения и искушения приходской жизни. Он отвечал перед епископом за правильное совершение служб, за пристойное поведение причта, за постановку дела проповеди, за проведение внебогослужебных бесед и за многое другое — то есть фактически за все стороны церковной жизни во многочисленных приходах благочиния.
По избранию духовенства своего округа священник Алексий Лопатин не раз являлся депутатом вятских епархиальных съездов, а также членом подготовительной комиссии по их проведению. Он состоял в Вятском братстве святителя Николая, в Православном миссионерском обществе и в Орловском попечительстве о народной трезвости. Также был наблюдателем за открываемыми на его приходе народными библиотеками. Из всего вышеприведённого следует, что отец Алексий являлся весьма усердным, ревностным служителем на ниве Христовой. За свои труды батюшка был награждён различными богослужебно-иерархическими наградами, а в 1914 году удостоен ордена святой Анны III степени. На 1907 год он числился вдовцом, имеющим на попечении троих детей.
В 1916 году епископ Вятский и Слободской Никандр (Феноменов) назначил священника Алексия Лопатина настоятелем Преображенского собора г. Слободского с возведением в сан протоиерея, а в начале 1917 года — благочинным слободских церквей. Этот перевод для сельского пастыря стал и значительным повышением, и серьёзным испытанием, ведь ранее он никогда не служил в городских храмах. Отцу Алексию предстояло снискать авторитет не только у местного духовенства, но и у многочисленной слободской паствы, и в короткие сроки он сумел этого добиться, проявив мудрость, решительность и даже немалое мужество, так как в 1917 году наступили времена тяжёлых испытаний, постигших Русскую землю, её Православную Церковь и весь народ.
* * *
Первые месяцы после февральского переворота страницы не только светских, но и церковных газет пестрели радостными поздравлениями с наступлением новой эры в жизни России и Церкви. «Самодержавный строй рухнул, — писал один из авторов «Вятских епархиальных ведомостей», — оковы спали. Народ встал у власти. Мысль и слово теперь свободны. Церковь как ведомство, веками находившееся на службе у существовавшего государственного строя, именем Божиим, учением евангельским извинявшая насилие, оправдывавшая рабство, оказалась свободной». Но наслаждаться мнимой свободой либерально настроенному духовенству пришлось недолго: представители новой власти весьма недвусмысленно высказывались за отделение Церкви от государства, за национализацию церковных земель и владений, за изгнание Церкви из сферы воспитания и образования, за устранение её из социальной и политической жизни страны.
Дальнейшее развитие событий привело к ещё более страшным последствиям: власть в стране захватили силы, заявившие о своём враждебном отношении к Православию. На повестку дня встал вопрос о защите не только церковного имущества, но и православной веры в целом. Поместный Собор 25 января 1918 года объявил Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви актом гонения на веру. Через день было выработано послание «К православному народу» с призывом объединяться для защиты святынь. Епископ Вятский и Слободской Никандр (Феноменов), являвшийся участником Поместного Собора, направил текст послания в Вятку со следующей резолюцией: «Принять все меры, содействующие самому широкому оповещению православного населения о воздвигнутых на Церковь Христову гонениях в России. Консистория незамедлительно сделает распоряжение для принятия в благочиннических округах, в уездах и городах мер по защите православной веры, Божиих храмов, икон, священной утвари и церковного имущества от кощунственного и насильственного захвата со стороны неверующих в Бога, явных слуг антихристовых».
Исполняя поручение владыки Никандра, протоиерей Алексий Лопатин уже 30 января созвал в благочинии собрание, на котором обратился к собратьям с проникновенными словами: «Грозовые тучи нависли над Церковью. Узурпаторы власти — большевики — чинят над ней неслыханные насилия, каких она не знала в самые мрачные времена татарского нашествия. Издаются скороспелые декреты, не отвечающие жизни. Так, Церковь объявлена отделённой от государства, школа отделяется от Церкви, Закон Божий изгоняется из школ. Посягают на достояние Церкви. Местные монастыри уже обложены данью на содержание красногвардейцев, были попытки наложить её на приходские Николаевскую церковь и Преображенский собор». В заключение речи благочинный пригласил всех членов собрания обсудить вопрос о способах защиты Церкви от насилия со стороны местной власти большевиков, пояснив, что вопрос этот настойчиво возбуждается настоятелями местных монастырей и приходским советом Екатерининской церкви и по насущности своей не терпит отлагательства. Участники собрания единодушно заявили «о необходимости скорейшего выступления в защиту Церкви и её достояния организованной приходской массой и о желательности постановки этого вопроса на приходских собраниях всех местных храмов в ближайшие праздничные дни».
Такая твёрдая позиция духовенства г. Слободского, отразившаяся в решениях январского собрания благочиния, во многом была обусловлена бескомпромиссностью протоиерея Алексия Лопатина. О том, что именно он был примером мужества и решимости для духовенства и мирян своего благочиния, свидетельствует письмо супруги одного из слободских пастырей, написанное жене священника Петра Замятина, служившего в селе Анкушино Слободского уезда: «В воскресенье у нас предназначается крестный ход вокруг города. Вы слышали, наверное, что большевики поставили в монастыри по красногвардейцу. Здесь в прошлое воскресенье было собрание, на котором выбрали с каждого причта по семь человек, чтобы идти к комиссару с просьбою снять с монастырей это назначение. И вот в Преображенском соборе собрались все избранные делегаты и множество народа, так что и дышать было невозможно, потребовали, чтобы комиссар явился к ним для переговоров. Кончилось тем, что монастыри на другой же день были освобождены от платы красногвардейцам. Протоиерей Лопатин здорово катит большевиков, ничего не трусит. Хотели в соборе его арестовать, да народ не дал». Очевидно, что речь в письме шла о событиях, последовавших вскоре после пастырско-мирянского собрания, проходившего 30 января 1918 года.
* * *
В феврале 1918 года в Вятской губернии начались аресты и расправы над духовенством. Слободские комиссары ждали подходящего момента, чтобы арестовать и предать суду отца Алексия. И такой повод им вскоре представился. В воскресенье 21 апреля батюшка обратился к прихожанам Преображенского собора с пастырским словом, в первой части которого рассказал о житии преподобной Марии Египетской, бывшей блудницы, через покаяние и подвиг достигшей высот святости. Затем он повёл речь о современном состоянии русского народа и сравнил его с первой половиной жизни прп. Марии. Батюшка говорил, обращаясь к прихожанам: «Мы оставили заветы наших предков, перестали исполнять христианские обязанности». В доказательство этого он привёл произошедшие в г. Слободском страшные события — убийства четырёх ни в чём неповинных человек. «Церковь в дни поста, — говорил пастырь, — призывает нас к покаянию, а в клубе, куда приглашаются некоторые из гимназисток, ежедневно слышатся музыка и пляски». Отец Алексий говорил со скорбью, с болью за души юных девушек, втягиваемых в развратную жизнь. «Отцы и матери, — обратился он к прихожанам, — остановите своих детей от таких поступков. Не хочется мне говорить с этого священного места, до чего извратился ум человеческий и упала нравственность в нашей Святой Руси. Если верить газете «Современное слово», в Саратове в совете депутатов вынесено постановление о социализации женщин».
Однако договорить проповедь протоиерею Алексию не пришлось, так как из толпы раздался возглас: «Долой, негодяй, провокатор!» Это кричал комиссар банка, который был в Слободском человеком новым. В храме началось замешательство: богомольцы, возмутившись дерзким поступком комиссара, стали его бить и выталкивать из собора. Отец Алексий, заметив это, с амвона начал убеждать прихожан прекратить беспорядки, говоря о недопустимости насилия. Чтобы успокоить людей, он пошёл в алтарь, взял крест с престола и вместе со священником Александром Катаевым вышел к народу, уговаривал не расправляться с комиссаром, так как силой нельзя заставить человека поменять свои убеждения.
В тот же день в два часа протоиерей Алексий Лопатин был задержан и доставлен в Слободскую следственную комиссию. Арест священника очень обеспокоил прихожан и слободское духовенство. Они организовали в Преображенском соборе экстренное собрание и избрали делегатов, которые должны были ходатайствовать об освобождении благочинного. И отец Алексий действительно был отпущен. На другой день в семь часов вечера его вызвали в Слободской совет депутатов, где снова допросили. При этом председатель Совета заявил, что в воскресной проповеди священника не было ничего противозаконного и контрреволюционного.
Однако в полночь красногвардейцы окружили дом настоятеля Преображенского собора, отбили дверной запор, арестовали отца Алексия и препроводили его в Вятский исправительный рабочий дом. Вместе с ним были схвачены и отправлены в Вятку В.И. Огородников и П.Е. Самарцев, также обвинённые в контрреволюционной пропаганде. Все трое на постановлении об их аресте написали, что виновными себя не считают. Протоиерей Алексий на допросах в Вятском ревтрибунале вёл себя мужественно. Он заявил, что агитации против советской власти не проводил и не призывал народ к её свержению, подчеркнул, что его проповедь 21 апреля касалась не советской власти, а вопросов христианской нравственности, нарушения народом заповедей Божиих.
В тот же день прихожане и духовенство г. Слободского приняли решение ходатайствовать о скорейшем возвращении благочинного в связи с приближающимися днями Страстной седмицы и Святой Пасхи. 24 апреля Вятская духовная консистория обратилась с прошением в следственную комиссию Вятского ревтрибунала с просьбой об освобождении протоиерея Алексия Лопатина из-под стражи, поручаясь за то, что он не будет уклоняться от следствия и суда и о месте своего проживания будет сообщать Вятскому совдепу. Представители власти первоначально обещали в ближайшее время освободить священника, но обещания не выполнили. В связи с этим в Вятке под председательством епископа Никандра (Феноменова) было проведено собрание духовенства, которое постановило обратиться к комиссару юстиции с просьбой о немедленном освобождении протоиерея Алексия на поруки вятских священнослужителей.
Но на Страстной седмице, 29 и 30 апреля, в Вятке прошли массовые аресты духовенства и мирян. Владыка Никандр просил Вятский губернский совнарком выпустить пастырей из тюрьмы. «Вследствие произведённых арестов духовных лиц, — писал архиерей, — службы во многих церквях г. Вятки прекратились и множество православных, готовящихся к исповеди и Причащению, остались без духовников, без Таинств, без богослужения. Это обстоятельство не может не волновать православное население, и волнение должно более усилиться». Епископ Никандр предложил Вятскому совнаркому арестовать лично его, но отпустить на свободу удерживаемых священников. Ходатайство владыки и многочисленные прошения прихожан привели к тому, что все вятские пастыри были освобождены к празднику Святой Пасхи.
2 мая вышел на свободу и отец Алексий Лопатин, но, как можно заключить из его дела, он был освобождён временно на поруки духовной консистории, а, значит, в любой момент мог быть снова отправлен в заключение, поскольку следствие продолжалось. Известно, что 23 мая на квартире протоиерея Алексия был произведён тщательный обыск. В качестве вещественных доказательств изъяли все документы, относившиеся к его деятельности как благочинного в 1917–1918 годах: воззвания Святейшего Патриарха Тихона, распоряжения епископа Никандра, протоколы благочиннических и пастырско-мирянских съездов, в которых большевики усмотрели богатый материал для обвинения отца Алексия в контрреволюции. В «Обвинительном акте» Вятского ревтрибунала, в частности, отмечалось, что в изъятых документах следственная комиссия усмотрела призыв к мирянам встать на защиту попираемых властью Советов прав Церкви.
Точную дату повторного ареста протоиерея Алексия Лопатина установить невозможно. Известно, что 26 июня 1918 года по распоряжению следственной комиссии Вятского ревтрибунала он был заключён в слободскую тюрьму, где находился до 2 августа, а затем его отправили в Вятский исправительный рабочий дом. С мая по июль проходили допросы многочисленных свидетелей: священников, прихожан, слободских комиссаров. Протоиерей Алексий был допрошен 13 июля. На вопрос «Почему он называл большевиков узурпаторами?» пастырь ответил, что узурпаторами являются те, кто берёт власть силой оружия, а большевики именно таким способом пришли к власти. Из последующих вопросов следовало, что даже члены Вятского губисполкома не знали о факте обложения слободских обителей налогом на содержание красноармейцев. Это было явным самоуправством местного комиссара труда, так что действия отца Алексия, направленные на защиту монастырей от незаконных поборов, были обоснованными.
Несмотря на то, что многие прихожане и духовенство г. Слободского пытались защитить своего благочинного, в начале августа 1918 года все документы из следственной комиссии Вятского ревтрибунала были переданы в Уральскую чрезвычайную комиссию. Такое решение было аргументировано следующим образом: «Длительное содержание Лопатина под стражей может затормозить дело успешной борьбы с контрреволюцией, ярким выразителем коей он является». Вскоре Уральская ЧК приговорила отца Алексия к высшей мере наказания — расстрелу. Он был казнён 25 августа 1918 года в г. Вятке. Своим мужеством и смелостью в деле защиты православной веры, готовностью перенести ради Церкви Христовой любые страдания протоиерей Алексий Лопатин стал примером для пастырей и мирян Вятской земли, на чью долю в XX веке выпали времена страшных гонений на веру.
На фото:
- Протоиерей Алексий Лопатин;
- Преображенский собор г. Слободского.
Подготовили насельницы Владимирского монастыря в Пиксуре По материалам газеты «Вятский епархиальный вестник»